Александр Геров, "Сказка"

Нас сказкой бесконечной тешит
светило, пробуждаясь смело
ради весны, ради цветов, улыбок
и бабочек безумных, белых.

Что за восторг нам головы вскружил?
Откуда радость, будь она неладна?
Утишил кто-то нас, заворожил —
и мы пождём, распахнутые жадно.

О, бешеный восторг в медвяной дрожи,
ты вскормлен кровью из сердечной клети,
ты не падёшь, в трудах не изнеможешь,
вовеки будешь чист, летуч и светел.

Увы! Всё это лишь благая сказка
которую нам солнце бает нежно...
Нам без любви своей весна— не ласка,
она— зима, пуста и белоснежна.

перевод с болгарского Терджимана Кырымлы


Приказка

Една безкрайна приказка
разказва слънцето, събудено
за пролет, за цветя и за усмивки,
за бели полудели пеперуди.

Какъв възторг е завъртял главите ни?
Каква безумна радост ще ни грабне?
Ний слушаме и никого не питаме,
и чакаме, разтворени и жадни.

О, луд възторг, изпитан в сладки тръпки,
просмукан от кръвта и от сърцето,
ти никога не ще лежиш отъпкан,
ти винаги ще бъдеш чист и светъл!

Уви! Това е само бяла приказка,
която слънцето разказва нежно...
И пролетта ни, без любими близки,
е пуста като зима белоснежна.

Александър Геров


Литератрурно четене

С безброй деца салона беше пълен,
със глъчка и шушукане потайно.
Когато към децата се обърнах,
мен ме потресе една страшна тайна:

че от децата има в мен по нещо,
че капка моя кръв и тях вълнува.
Обгръщах ги със поглед и усещах
изобщо, че смъртта не съществува.

Очите ми отворени прозяха
в дълбочините на велика бездна:
и мен да погребат след време щяха,
но аз не можех вече да изчезна.

Децата, птиците, скалите черни,
луната над морето засияла -
единосъщна, цялата материя
във този миг се беше осъзнала.

Александър Геров


Александр Геров, "Литературное чтение"

Наполнен детворою, зал ломился
шушуканьем, шумихою бескрайней.
Когда я к детям вдруг оборотился
был потрясён одною страшной тайной:

что от детей во мне есть доля, нечто,
что кровь моя по капле их волнует.
Я зал окинул взглядом— стало легче:
я осознал, что смерть не существует.

Глаза мои отпёртые пронзают
отвор глубокий превеликой бездны:
пусть погребут меня— когда, не знаю,—
но мне уж не дано исчезнуть.

Черны утёсы, дети— те же птицы,
луна над морем дальним воссияла:
единосущая материя стремится
к бессмертью, что она уж осознала.

перевод с болгарского Терджимана Кырымлы


Александр Геров, "Литературный утренник"

Детьми был зал наполнен до отказа—
Гуденье, шепоток со всех сторон.
Я посмотрел на лица их и сразу
Притих— глубокой тайной потрясен:

Ведь страсть моя волнует души эти,
Во мне же затаен такой секрет,
Которым обладают только дети.
И понял я, что смерти вовсе нет.

И, словно наклонясь над пустотою,
Я становлюсь чем дальше, тем сильней:
Пускай мой прах смешается с землею,
Уже я не смогу исчезнуть в ней.

Луна посередине небосвода,
И дети, и скала, и птиц полет —
В великом единении природа
Вдруг в этот миг себя осознает.

перевод Анны Ахматовой